Духовность: опыт неформального осмысления

Владимир Афанасьев




Содержание


I. Введение. Постановка вопроса.
1.1. Понятие «дух» с позиции материализма и идеализма.
1.2. Категория «духовность»: определение содержания (материалистический подход). Соотношение с этикой.
1.3. Категория «духовность»: определение содержания (идеалистический подход). Cоотношение с этикой.
II. Заключение.
Список литературы

"Мы должны мыслить достаточно широко и признавать,
что человеческая наука по определению может изучать
только вещи, доступные научным методам исследования.
Нет оснований полагать, что эти методы в состоянии
охватить всё сущее".

Джерард Дж. Хьюджес (Председатель отделения философии
в колледже Хейтропа, Лондонский университет)


Введение


Проблема духовности, как бы это понятие ни трактовалось философами и мыслителями самых разных культурных традиций, с незапамятных времён и по сей день остаётся глубоко насущной. Причиной тому, на мой взгляд, является, с одной стороны, естественное стремление человеческого духа – тех «высших душевных способностей» (1), что составляют внутреннюю, сокровенную основу человеческой природы, – выразить себя, и, с другой стороны, необходимость общества силами государства обеспечить защиту культурных, нравственных и духовных ценностей от посягательств и произвола со стороны всевозможных деструктивных и стихийных сил, как на личностном, так и на социальном уровнях. А поскольку мир, в котором вынужден жить человек, это поле извечной борьбы добра и зла, добродетели и порока, справедливости и беззакония, то мы можем со всем основанием назвать проблему духовности вечной проблемой.

Можно ли всерьёз сомневаться в том, что человечество, несмотря ни на какие превратности своей драматической судьбы, движется по линии эволюционного развития?! И, тем не менее, состояние духовного здоровья современного человека вряд ли можно назвать благополучным. На самом деле, налицо все признаки его тяжёлой болезни. И это при том, что на сегодняшний день им накоплен колоссальный, необъятный по масштабу арсенал всевозможных рецептов и лекарств, и даже панацей, щедро прописываемых философией и психологией, наукой и искусством, религией и всевозможными духовно-этическими учениями.

В чём же дело? Почему колесо духовного развития в сложнейшем механизме под названием «человечество» всё время проворачивается? Почему духовная эволюция, в отличие от эволюции научно-технической, осуществляется так медленно, если вообще осуществляется? А, глядя на мир сегодняшний, на то, какими ценностями руководствуется большинство людей, какие принципы исповедует, какие цели вынашивает и каким жизненным ориентирам отдаёт предпочтение, и вовсе создаётся впечатление, что духовность находится в глубоком кризисе.

Справедливое заключение в связи с этим далает индийский мыслитель Чинмайянанда: «Трагедией человека на протяжении всей его истории является убывание счастья по мере возрастания комфорта, которым он себя окружает» («The tragedy of human history is decreasing happiness in the midst of increasing comforts»).

В мою задачу, однако, не входит осмысление этих масштабных вопросов. Я лишь хочу обозначить узловые моменты проблемы и наметить пути к более пристальному её рассмотрению.
Для этого нам, прежде всего, следует разобраться в самом понятии «духовность».



1.1. Совершенно очевидно, что основу этого термина составляет слово «дух» (от латинских слов «spirare» и «spiro» – «дышать»). Оно является исходным пунктом как в грамматическом (корень), так и в собственно содержательном отношениях.

С точки зрения современной отечественной философии, дух это «философское понятие, означающее невещественное начало, в отличие от материального, природного начала» (2). А поскольку вопрос о соотношении духа и материи есть основной вопрос философии, то мы, по существу, сразу же должны выделить два главных подхода к определению понятия дух (а далее и духовности) – материалистический (рационализм) и идеалистический (иррационализм). Суть первого вкратце формулируется следующим образом: «дух – это мышление, сознание как особое свойство высокоорганизованной материи» (3). Такой взгляд на природу духа разделяет и материалистическая психология.

Второй подход, идеалистический, основан на убеждённости в том, что дух (санскр. atman) – суть трансцендентальное Я, которое не доступно восприятию посредством пяти органов чувств и не может быть постигнуто в принципе умом.

Поскольку индийская философия, в частности, веданта, является предметом моего пристального интереса в течение уже многих лет, я в настоящей работе буду опираться в основном на источники, находящиеся «под рукой».

Брихадараньяка упанишада («Великая лесная упанишада»), один из древнейших индийских философских трактатов, обычно датируемый VIII в. до н.э., говорит о нём так: «Нет другого, кто видит, кроме него; нет другого, кто слышит, кроме него; нет другого, кто мыслит, кроме него; нет другого, кто познаёт, кроме него. Это – твой Атман, внутренний правитель, бессмертный» (4).

Принципиально важным здесь следует отметить то обстоятельство, что идеалистическая философия признаёт существование в самом человеке этого духа, сокрытого, однако, от нашего взора физическим покровом (телом). Философия веданты доносит до нас сведения и о более тонких образованиях человека, тонкоматериальных телах различной структуры (санскр. kosha – букв. футляр, оболочка), представляющих собой психоэнергетические поля различной плотности. В силу этого обычное сознание человека не в состоянии пробиться через эти уровни и установить факт изначального и извечного единства своего индивидуального духа с универсальным, вселенским Духом.

Интересно заметить, что такая сокрытность фактически является условием пребывания человека на этой земле, поскольку выполняет роль своеобразной тайной пружины в механизме эволюции его сознания (вряд ли кто сегодня сомневается в том, что эволюция человека – это эволюция его сознания). А поскольку это так – для нашей цели давайте примём это a priori, – то становится очевидным, что удержание человека в состоянии духовного неведения до поры до времени есть Промысел Божий, и таковой неизменно поддерживается законами Природы.

Распознать этот факт – уже само по себе большое достижение на эволюционном пути: зная устройство того или иного механизма, легко оперировать им. Однако вскрыть эту «печать за семью замками», то есть практически разрешить эту стратегическую проблему, на самом деле чрезвычайно сложно. И рассмотрение субъективных и объективных причин этого, их взаимосвязь, составляет отдельную большую тему.

Идеалистическая философия также признаёт, что человек способен таки посредством интеграции сознания и духовной интуиции (христианского «внутреннего ока»), то есть надчувственными инструментами познания, обретаемыми в процессе духовной жизни, постичь своё вечное, бессмертное и совершенное начало или, в христианской традиции, осознать себя как «внутреннего» и «духовного» человека (см., например, Евангелие от Иоанна 10: 30. Я и Отец – одно. 10:34. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»?).

Таким образом, выясняется, что в рационализме определяющей стороной духа считается мышление и сознание, отражающее по определению объективную реальность, тогда как в иррационализме – духовная интуиция, проявляющаяся в моменты озарения или просветления: здесь Дух познаётся через дух. «Только духом можно познать Дух как высшее естество всех вещей и людей» (Иван Ильин «Путь духовного обновления») (5).

Справедливости ради следует, однако, заметить, что в лоне идеалистической философии существует и иная, вполне распространённая и популярная точка зрения, согласно которой познание Трансцендентального Духа невозможно в принципе. На этих позициях стоят многие теисты, например, известный современный учёный Милтон Мюниц, автор книги «Космическое осознание».



1.2. Сделаем следующий шаг – рассмотрим категорию «духовность» и её взаимосвязь с этикой. Как и в случае с понятием дух, нам придётся выделить два направления, отражающие две идеологически отличные друг от друга мировоззренческие позиции: материалистическую и идеалистическую.

Согласно словарю «Психология», вышедшему в Издательстве политической литературы в 1990 году (составитель Л.А.Карпенко) и отражающему материалистический взгляд, духовность означает
«индивидуальную выраженность в системе мотивов личности двух фундаментальных потребностей: идеальной потребности познания и социальной потребности жить, действовать «для других». Под духовностью преимущественно подразумевается первая из этих потребностей, под душевностью – вторая. (...) С категорией «духовность» соотносится потребность познания – мира, себя, смысла и назначения своей жизни.

Человек духовен в той мере, в какой он задумывается над этими вопросами и стремится получить на них ответ. Объективная полезность духовной деятельности человека диалектически сочетается с её субъективным бескорыстием, где наградой служат удовольствие, доставляемое процессом познания окружающего мира, и удовлетворение от выполненного долга; наказанием являются угрызения совести и чувство вины. Эта относительная независимость познавательной деятельности от прагматических целей, а альтруистических деяний – от немедленного социального одобрения делает духовность важнейшим фактором развития цивилизации, открытия новых норм общественной жизни, соответствующих изменившимся условиям существования. (...)».

Из вышеприведённой цитаты следует, что материалистическая духовность, давайте так её назовём, выражается по сути лишь в познавательной потребности и ограничивается процессом познания окружающего «мира, себя, смысла и назначения своей жизни».

Посмотрим теперь, как соотносится (и соотносится ли вообще) духовность при таком её истолковании с этикой, если под последней понимается философская наука о морали, классическими категориями которой давно уже стали «добро», «справедливость», «долг», «совесть», «честь», «достоинство», «счастье»...?

В августе 1993 года с трибуны Всемирной молодёжной конференции в Вашингтоне индийский духовный учитель и санскритолог Свами Джьотирмайянанда, говоря о проблемах современного общества, поведал собравшейся аудитории следующую историю, которая может в известной степени ответить на наш вопрос.

«Жил да был некий великий учёный, вся жизнь которого была посвящена познанию мира. Он был настолько погружён в этот процесс познания, в свои научные изыскания, что его отношения с людьми, даже с самыми близкими, претерпели странные изменения. Как-то раз его жена подошла к нему и со слезами на глазах сказала: “Тебе совсем нет дела до меня, у тебя нет даже желания выслушать мои проблемы! Я так больше не могу жить!” Учёный взглянул на неё удивлённо и с чувством собственного достоинства ответил: “Мадам, ваши слёзы мне ничего нового не говорят, я знаю о них всё: это всего лишь вода, H2O, в которой присутствует соль и некоторые другие ингредиенты. Больше ничего! В чём же проблема?”»

Познание мира, и самого себя в том числе, а если более обще, то любое познание, какие бы мотивы за этим ни стояли, пусть даже самые возвышенные, не может, на мой взгляд, безусловно соотноситься с моралью. Более того, оно может даже вступать с ней в противоречие, как это видно из вышеприведённого рассказа. Материалист-рационалист, который назвал бы этого учёного высокодуховным человеком, – а логика в данном случае однозначно говорит в пользу именно такого утверждения, – наверняка оказался бы в затруднительном положении в глазах общества.
Обращение человека к так называемой «познавательной деятельности», в широком смысле этого понятия, не может являться само собой разумеющимся свидетельством проявления подобным образом его духовной природы, духовного начала.

Сегодня в нашем обществе наблюдается повальное увлечение вчерашних граждан и гражданок – ныне дам и господ – всякого рода кроссвордами и сканвордами, шведскими и бог весть какими другими. Их разгадывание сопряжено с умственным усилием. Такую практику минутного досуга можно назвать полезным времяпрепровождением, поскольку в этом проявляется естественное желание человека выявить свои познания в области искусства, литературы, истории, географии и так далее, и, вытащив хоть какую-то их часть, никому не нужных, на свет божий из тёмных глубин подсознания, наконец-то употребить – хотя бы для самого себя.

В этом мы видим органически присущую человеку тенденцию к самовыражению и самоутверждению. Такое занятие сродни с творчеством, с той, хотя, существенной разницей, что в рассматриваемом нами случае самовыражение происходит посредством когда-то приобретённой извне информации, никак не затрагивающей его душевный/духовный мир.

Правомерно ли тогда и в такого рода умственном предприятии, связанном с добыванием знаний, принимающем порой настоящую азартную форму, усматривать движение души к долгожданной и так недостающей нашему обществу духовности? Вопрос, похоже, риторический. Интеллектуализация и накопление знаний (бессистемное либо даже систематизированное) сами по себе не являются признаком духовноcти.

Что же касается «угрызения совести и чувства вины», на которые указывает материалистическое определение духовности как на следствие отсутствия у человека её «духовного бескорыстия», то и в этом положении, если посмотреть на проблему более объективно и исходить более из практики, нежели из теории, можно глубоко усомниться.

Но время не стоит на месте – оно движется вперёд и вносит свои, как всегда диалектически безупречные, коррективы. Так, ушли в прошлое времена, когда официальный статус духовности в нашей стране был раз и навсегда утверждён заботливыми идеологами и сведён к процессу посещения театров и кинотеатров, чтения книг и просиживания у телевизоров. Прошли времена, когда директор средней школы, отвечая на вопрос «А как у вас в школе с духовной жизнью?», с гордостью ответствовал: «Да, у нас в школе духовная жизнь процветает – у нас отличный духовой оркестр!».

На смену приходит новая идеология – идеология свободы мышления, вносящая коррективы и в философскую науку. И это правильно, ведь человек и окружающий его мир слишком многообразны в своих проявлениях, велики и бесконечно сложны, чтобы пытаться всунуть их в женский китайский башмак «единственно верного учения». Уродство всегда было и остаётся чуждым Естеству.

Признаки нового философского мышления уже можно найти и в учебных пособиях. Примером этого может служить учебное пособие «Философия», изданное в 2000 году авторским коллективом Ставропольского государственного университета. В частности, хотел бы выделить следующие из него слова:

«Наука не должна “делать вид”, что других форм постижения бытия, кроме ею обозначенных, быть не может в принципе. Это наносит вред и самой науке, лишая её части объектов изучения; это вредит познанию и практике, так как создание искусственных перегородок существенно снижает эффективность познавательной деятельности. К чудесам можно относиться трояко: верить, отвергать, изучать. Научное познание, вероятно, должно идти по третьему пути – пути изучения».

Это место в самом конце пособия выражает по существу ту же идею, которая звучит в предваряемом эпиграфе. Что же касается чудес, то к ним действительно можно относиться по-разному. При этом, однако, следует всегда помнить, что самое большое чудо на свете – это человек с его безграничными силами ума и неисчерпаемым кладом душевных и духовных свойств, таящихся в его сердце.

«Не столько ты существуешь в космосе, сколько космос существует в тебе» (Мехер Баба, индийский мистик).

«В предмете – узы форм,
в движенье – выход сил,
а в человеке смысл себе открыл»
Рабиндранат Тагор

1.3. Ну, а если в понятие духовность вкладывать иной смысл? И есть ли вообще иной подход к пониманию духовности? Да, безусловно. В качестве примера такового приведу выдержки из книги «Духовность – что это такое?» («Spirituality: What It Is»), написанной в 1959 году индийским гуманистом и духовным учителем Сант Кирпал Сингхом, который в 1962 году за выдающиеся достижения в области гуманизма первый из не христиан был удостоен почётной христианской награды «Ордена Святого Иоанна». Вот, что Кирпал Сингх пишет в своей книге:

«Термин духовность трудно определить. Объём и размах предмета столь огромен и имеет так много аспектов, что с трудом может быть выражен словами. Достаточно сказать, что духовность имеет дело с неизменными и вечными факторами жизни – теми активными принципами, которые оживляют всё мироздание.

Поиск духа и законов духовности всегда был присущ душе человеческой с самого рассвета человеческого сознания, и при всей своей древности тема эта сохраняет свою свежесть: так всегда было и так всегда будет. Дух или душа – это жизненный огонь в человеке, в свете и жизни которого он живёт и имеет своё бытие...

Предмет духовности касается только вопросов, связанных с духом (или душой), а именно: его происхождение или источник; его содержание и местонахождение в человеке; его взаимосвязь с ним; законы и принципы его проявления в физическом мире и его функции в нём; возможно ли отделить его по своей воле от тела и производных тела – разума и чувств, и, если «да», то каковы процессы, связанные с этим.

Дух имеет дело с духовным путешествием через различные духовные сферы, обладая способностью пересечь их. Духовность затрагивает и проблему конечной цели, к которой ведёт это путешествие. Благополучие души, вопросы её «питания» (ибо от её здоровья зависит здоровье разума и тела) также входят в круг, который составляет предмет духовности [...]

Духовность – скорее практическая наука, нежели предмет теоретической ориентации. Священные писания различных религий мира предлагают нам лишь теоретические выкладки и не могут дать нам наглядный опыт Духовной Реальности в лаборатории человеческого тела. Все они лишь указывают Путь, но не имеют силы вести нас по этому Пути. [...]

Короче говоря, стремление к духовности удовлетворяется только самопознанием и познанием духовной Истины. Таким образом, у неё нет ничего общего ни с религиозными институтами, ни с религиозностью, внешней показной религией, которая, в основном, преобладает в наши дни. [...]

Духовность – это открытая книга Бога... В этот научный век она представлена, как и любая другая наука, с математической точностью и научно подтверждающимися результатами. [...]

Духовность есть наука развития в человеке высшего сознания на уровне души и побуждения человека подняться над плотским сознанием к сознанию Космическому и далее – к Сверхсознанию...».

Стоит ли говорить, что этим попытка определить категорию духовность вовсе не исчерпывается. Приведу ещё ряд высказываний или, точнее, утверждений, которые помогут нам ещё лучше осветить исследуемый вопрос.

Вот как определяет духовность Сатья Саи Баба, представлять которого нет надобности:

«Что такое духовность? Это решительные поиски космического сознания. Духовность нацелена на то, чтобы человек преуспел в этих поисках и проявил (выразил) во всей полноте космическое сознание, сущее как в нём самом, так и вне его. Духовность означает избавление человека от своей животной природы. Оно означает разрушение (в сознании человека. – В. А.) барьеров между Богом и Природой и утверждение их сущностного единства» (6).

В другом месте он говорит: «Духовность – не означает чтение священных писаний или исполнение ритуальных действий. Она выражается в том, чтобы придерживаться истины, которая достойна этого» (7). В данном контексте под истиной, я думаю, подразумевается совесть и нравственные принципы, опирающиеся на общечеловеческие ценности.

Ещё более ясно усматривается соотношение духовности с нравственностью в следующем его высказывании: «Духовная жизнь не означает оставление дома и уединения. Истинная духовная жизнь – та, что учит нас единству и способствует проявлению в нас бескорыстия и любви» (8).

Эту гуманистическую и глубоко духовную идею гениально выразил в своём стихотворении «Отречение» Рабиндранат Тагор:

В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал:
«Нынче к Богу уйду я, мне дом мой обузою стал,
Кто меня колдовством у порога держал моего?»
Бог сказал ему: «Я». Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
«Кто они – порождения майи (иллюзии. – В. А.)? -- спросил человек.
Бог сказал ему: «Я». Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: «Где ты, Божество?»
Бог сказал ему: «Здесь». Человек не услышал его.
Завозился ребёнок, заплакал во сне, завздыхал.
Бог сказал: «Возвратись». Но никто его не услыхал.
Бог вздохнул и воскликнул: «Увы! Будь по-твоему, пусть.
Только где ты найдёшь меня, если я здесь остаюсь».



И, наконец, ещё одно определение понятия духовность, которое даёт Сатья Саи Баба:
«Духовность – это именно та основа, благодаря которой выявляются средства раскрытия человеком своих наивысших свойств и качеств. Она вовсе не подразумевает аскетическую жизнь, отстранение от общества и его проблем. Духовность означает широкий взгляд на общество и, более того, отношение к человечеству как к единой большой семье, когда познаётся единство во множественности» (9).

«Человек – это сплав человеческого, животного и божественного. Когда человек не может избавиться от животного начала, это, поистине, настоящая трагедия. Но гораздо большая трагедия, если он не может реализовать свои высшие, божественные качества» (10).

Каким же образом человек может освободиться от гнёта своей животной природы, и каковы ступени восхождения к обретению высших своих, божественных качеств?

Ответ на эти вопросы на самом деле ещё в седой древности сформулирован в священных писаниях и бесчисленных духовных трактатах и философских учениях как Востока, так и Запада. Да и путь восхождения к этим высотам давно апробирован святыми и мудрецами практически всех народов. Тем не менее, для подавляющего большинства земного населения эта высота по сей день продолжает оставаться заоблачной, недосягаемой, иначе человечество давно жило бы в Золотом веке, свободное от страхов и тревог, нищеты, насилия и невежества.



В чём же проблема? На этот вопрос нет единого и однозначного ответа. Да его, такого, и быть не может. Причины более чем скромного духовного состояния современного человека называются самые разные. Встречаются и неожиданные, порой мило-наивные, способные вызвать разве что улыбку. Одну из таких мне хотелось бы привести ниже:

«По словам индийских Учителей, сейчас в архивах храмов и в частных библиотеках Индии находится множество бесценных текстов, содержащих знания о неведомых миру вещах. Эти книги написаны на санскрите и других языках народов Индии, они до сих пор не исследованы, не переведены и недоступны для людей – просто потому, что на это нет средств и это некому делать. Уникальные знания, которые могут иметь решающее значение для дальнейшего движения человечества по пути эволюции сознания, пока что остаются невостребованными» (11).

Но есть и другое мнение, совершенно отличное от этого:

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Одной этой фразы было бы уже достаточно для спасения человечества, если бы книги и пророки почему-либо перестали существовать. Чистота сердца влечёт за собой видение Бога. Это главная мелодия всей музыки вселенной. Чистота не знает цепей. Устраните силою чистоты полог неведения и вы проявите себя такими, какие вы на самом деле, осознав при этом, что вы, в сущности, никогда и не были связаны чем бы то ни было.

Великий грех всех, кто обитает в этом мире, заключается в желании много видеть и много воспринимать (растрачивать свою жизнь на то, что не является главным. – В. А.). Смотрите на всё и вся как на ваше собственное Высшее Я – с любовью, отбросив всякую тень чувства отделённости» (12).

Если Вивекананда в приведённом отрывке из его «Вдохновенных бесед» всецело увлечённое внешним миром сознание называет причиной великого греха, то «Махабхарата», индийское священное писание, такое сознание называет причиной великого горя:

«Единение с раздробленным (порождает) великое горе, но
соединение с Безначальным становится вечным» (13).

Но ум всегда будет сопротивляться идее единения, и в этом на него рассчитывать не приходится. К счастью у нас имеется другой инструмент познания, гораздо более тонкий и чувствительный – сердце. Именно сердце является колыбелью духовности, и именно через его глубины человек по-настоящему открывает себя и постигает реальности сокрытых от ума миров.

«То, что видит духовный человек, его переживания и весь его опыт, недуховному часто может показаться безумием, плодом патологического душевного состояния. Лишённый опыта реальностей духовного мира, он отрицает, чего не познал. Потенциально всякий человек призван к полноте духовной жизни, но постоянная обращённость воли к миру вещественному, к плотским и душевным переживаниям приводит к тому, что многие одебилевают, доходя до состояния неспособности к духовным восприятиям. В нашей обыденной жизни это можно уподобить тому, что имеющий радиоприёмник ловит волны, наполняющие атмосферу, в то время как не имеющий такового не ощущает их присутствия» (14).

Из этого заслуживающего доверия отрывка следует сделать одно очень важное заключение, а именно: что духовный мир, духовная сфера имеет не только субъективную, но и объективную реальность, которую можно в условиях целостного сознания и раскрытого сердца вполне воспринимать.



Посмотрим теперь, как характеризует духовное состояние современная отечественная психология.

«Духовное состояние характеризуется расширением сознания, активным включением в процесс постижения истины подсознания, установлением коммуникативной связи сознания и подсознания, и тем самым резким расширением информационной базы понимания проблемы, энергетической активизацией, переключением эмоций режима блокирования информации на режим энергетической подпитки.

Духовное состояние характеризуется гармонизацией личности, устранением противоречий с окружающей средой или блокированием этих противоречий, сосредоточением на познаваемой проблеме, на постижении истины, внутренним равновесием, позитивным взглядом на жизнь, высокой концентрацией устремлений, усилением воли и её контроля со стороны личности, «я».
[...]

Духовное состояние... одновременно является и мотивационным состоянием. Но в отличие от биологических мотиваций это будет духовная мотивация, порождаемая духовными ценностями личности. Важнейшей среди этих ценностей является вера: вера в бога, вера в идею, вера в добро, вера в кумира, лидера, героя. Другой, не менее значимой, детерминантой духовного состояния и духовной мотивации является любовь: любовь к богу, любовь к женщине, любовь к Отечеству.
[...]

Духовное состояние характеризуется чувством внутренней активности, единением духовных способностей и свойств, чувств и эмоций, единением умственных, нравственных, духовных качеств, стремлением к духовному прогрессу. К духовным стремлениям следует отнести: интеллектуальные, моральные и религиозные, а также добросовестность. Важную роль в определении духовного состояния играет чувство нравственного и умственного превосходства, чистоты или чувство вины» (15).

Останавливаться на анализе этой характеристики я не буду. Скажу только, что с большей частью положений согласен. Однако некоторые вызывают сомнение. Если же говорить об общих местах, то, например, учитывая многомерность духовных переживаний, их особенность, специфичность и глубину, «духовное состояние», на котором настаивает автор, я «размножил» бы и вел разговор о духовных состояниях, подобно тому, как мы говорим, например, об эмоциональных состояниях.
Тогда ряд перечисленных характеристик можно и нужно было бы значительно расширить. Но рациональная психология не может выйти за рамки своих возможностей, а область трансперсональной психологии, хотя с каждым годом её позиции укрепляются, всё ещё остаётся белой вороной в глазах традиционной психологической науки.

Слабой стороной данной характеристики я считаю и фактическое опущение такого важного свойства человеческой души как совесть, которую по старой доброй традиции называют «гласом Божьим». Вскользь упомянутое «чувство вины» ни в коей мере не компенсирует отсутствие этого уникального духовного компонента.

Ну а употребление уважаемым отечественным психологом доморощенного жаргона «подпитка» в научной-то работе… наверное, дело вкуса.

Коль скоро мы затронули трансперсональную психологию позволю себе привести отрывок из книги её главного идеолога, д-ра медицины Станислава Грофа «За пределами мозга».

«По мере ухудшения в мире экономической, социополитической и экономической ситуаций, всё большему и большему числу людей становится ясно, что пора оставить стратегию односторонней манипуляции и контроля за материальным миром, обратиться за ответами к себе самим. Растёт интерес к развитию сознания как к возможной альтернативе глобальному краху. Это проявляется во всё большей популярности медитации, других древних и восточных духовных практик,
эмпирической психотерапии, а также клинических и лабораторных исследований сознания. Эти формы деятельности по-новому осветили тот факт, что традиционные парадигмы не в состоянии учесть и воспринять огромное число серьёзных, оспаривающих старые взгляды наблюдений из различных областей и источников.

В совокупности эти данные представляются чрезвычайно важными, они указывают на настоятельную необходимость основательно пересмотреть наши фундаментальные понятия о природе человека и природе реальности. Многие непредубеждённые учёные и специалисты по психическому здоровью осознали глубокую пропасть, отделяющую современную психологию и психиатрию от великих древних или восточных духовных традиций – таких, как различные формы йоги, кашмирский шиваизм, тибетская ваджраяна, даосизм, дзен-буддизм, суфизм, каббала или алхимия. Богатство глубинного знания о человеческой душе и сознании, накопленное в этих системах за века или даже тысячелетия, не получило адекватного признания в западной науке, не изучалось и не интегрировалось ею.

Точно так же антропологи, проводящие полевые исследования незападных культур, десятилетиями сообщали о различных феноменах, для которых в традиционных концептуальных структурах находились только поверхностные и неубедительные объяснения или вообще не было объяснений. Хотя многие экстраординарные общекультурные наблюдения были неоднократно описаны в обстоятельных статьях, их чаще всего не принимали во внимание или интерпретировали в терминах примитивных верований, предрассудков, индивидуальной или групповой психопатологии.
Можно в этой связи упомянуть шаманские практики и переживания, состояние транса, огнехождение, первобытные ритуалы, духовные практики целительства или развитие различных паранормальных способностей у индивидов и у целых социальных групп. Эта ситуация сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Неформальное и доверительное общение с антропологами убедило меня, что многие из них решили не сообщать об определённых аспектах полевого опыта из-за опасения насмешек или остракизма со стороны их ньютоно-картезианских коллег, из-за риска для их профессиональной репутации»(16).

Таинственные открытия современных антропологов, о которых говорит Гроф, наверняка связаны с так называемыми изменёнными состояниями сознания, открывающими качественно новые человеческие возможности, а вместе с этим и новые перспективы для человечества. Оговорим, пожалуй, лишь тот момент, что далеко не всякое изменённое состояние сознания правомерно относить к духовному состоянию. Но д-р Гроф, что делает ему честь, и не называет их таковыми.

Вернёмся, однако, к ступеням духовного восхождения. Каковы они всё же? Что нам говорят о них мудрецы?

«Прежде всего – нравственные ценности, затем – общественные ценности, и, в-третьих, – духовные ценности» (Сатья Саи Баба) (17).

Нравственные ценности теснейшим образом соприкасаются с общественными, поскольку нравственность всегда обращена лицом к социуму. Содержательная основа этики формируется для одной-единственной цели – цели гармоничного взаимодействия индивидуума с обществом и содействия последнему в его всестороннем процветании. Только при этом обязательном предварительном условии возможен и переход общества – не отдельных его членов, а большинства – на следующую собственно духовную ступень.

Стоит ли говорить, какая колоссальная ответственность ложится на плечи института образования, и какая великая задача стоит перед ним. Жизнь скоротечна. Никто не знает своего конца: когда и как он наступит. И банковский счёт не последует за тем, кого призвал к себе Всевышний. Он останется в банке. Так что, пора начинать учить детей и молодёжь тем ценностям, которые никогда не оставят человека, даже в момент смерти. Ценности эти общечеловеческие. Умело привитые в сознание детей и молодых людей, они, со временем, способны осуществить глубокие перемены во всех сферах общества. Если же мы не предпримем сегодня радикальных шагов в этом вопросе, мы окончательно загубим нацию, а с ней и страну – завтра.

Выпускник Кембриджского университета известный тайландский преподаватель и учёный д-р Арт Онг Джумсаи, делясь своим многолетним опытом преподавания в самых престижных учебных заведениях своей страны, говорит: «Учителя должны всегда помнить, что произнесённое слово обеспечивает лишь 10 процентов восприятия переданного сообщения. Усвоение этого сообщения на 90 процентов зависит от того, КАК мы передаём информацию».

В своём выступлении 26 сентября 2000 года на крупной Международной конференции по образованию, проходившей в Индии, в которой приняли участие представители восьмидесяти стран, и темой которой явилось «Укрепление системы обучения общечеловеческим ценностям», д-р Джумсаи сказал:

«Чтобы получить информацию, ведущую к трансформации, мы должны понимать суть процесса эффективного обучения». Он говорил о важности включения общечеловеческих ценностей в план каждого школьного урока, будь то естественные науки или математика. Он привёл такой пример:

«Вместо того, чтобы просто дать ребёнку научное определение воды как химического соединения, имеющего формулу Н2О, ему необходимо также рассказать о полезности воды. Где бы ни протекала река, её воды служат людям. Вода утоляет жажду, нужна для орошения полей, для приготовления пищи и т.д. Предложите детям стать такими, как вода: всем помогать и со всеми делиться. Такая подача информации будет трансформировать ребёнка.

Д-р Джумсаи поделился также примером преподавания математики:

«Допустим, преподаватель должен научить детей делать вычитание. В учебнике приводится следующая задача: у фермера было 10 коров, 7 из них украли, сколько коров осталось?

Но кража – негативное действие. Это отложится в подсознании детей. Вместо этого учитель должен воспользоваться положительным примером и продемонстрировать то же действие вычитания, изменив условия задачи: у фермера 10 коров, и он решил разделить своё богатство с сыном, которого очень любит. Поэтому он отдал ему 7 коров. Сколько коров осталось у фермера? Этим примером преподаватель научит детей не только вычитанию, но также ценностям любви и умению делиться с другими тем, что мы имеем».

Чтобы ещё раз подчеркнуть важность нравственных ценностей на пути к духовным, а заодно показать и мудрость, с которой сами духовные термины могут интерпретироваться, приведу ответ индийского мудреца Свами Джьотирмайянанды, которого я уже цитировал, на мой вопрос об Освобождении, одном из ключевых понятий и концепций в индийской философии.



Вопрос: Ваше святейшество, в духовной литературе говорится о том, что одним из важных условий успешного продвижения на духовном пути является сильное желание достичь конечной цели – Освобождения. Как Вы оцениваете шансы на успех духовно ориентированной личности при отсутствии у неё такого стремления к Освобождению?

Ответ: Сильное стремление достичь Освобождения следует развивать поэтапно. Мистический термин «Освобождение» нужно правильно понимать. Освобождение означает свободу от ограничений, вызванных обусловленным умом. Даже само желание стать лучше уже есть движение в сторону Освобождения, и его вполне можно назвать формой духовного стремления. Чем больше времени ты будешь уделять изучению Упанишад (древнеиндийские философские тексты. – В. А.), тем больше ты будешь прозревать то, что мы понимаем под Освобождением. Каждый, кто глубоко заинтересован в контроле своей низшей природы, в развитии в себе хороших, достойных качеств и в обретении внутреннего мира и завершённости, является, в широко смысле слова, духовно устремлённым.

(Из моей переписки с Джьотирмайянандой. – В. А).



Заключение


Какие же главные выводы можно сделать из нашего неформального обзора категории «духовность»? Прежде всего, налицо – приоритет духовному: человек есть существо духовное, хотя и обременённое животным началом, в чём и состоит его главная трагедия.

Далее. Духовность – понятие, несущее в себе огромный интерпретационный потенциал. Это и жизненная позиция, в том числе гражданская, и мировоззрение с ярко выраженной направленностью на духовную цель, и активное действие по выявлению человеком в себе высшего, духовного, начала и избавления от начала животного или его контроля и т.д.

Более того, определение Кирпал Сингха даёт возможность увидеть в категории «духовность» настоящее поле деятельности с весьма и весьма разнообразным духовным хозяйством. Духовность имеет прямое отношение к цели человеческой жизни, а также к средствам её осуществления. Духовность, наконец, охватывает круг вопросов, касающихся благополучия души, и через это – психо-физического здоровья. Каким образом?

Если мы принимаем за исходное, что человек по сути своей существо духовное, и состоит из известной триады «дух-душа-тело» (а именно к этому приходит сегодня и наука благодаря, в частности, исследованиям в области трансперсональной психологии /см., например, работы Станислава Грофа «Космическая игра», «За пределами мозга», «Путешествие в поисках себя» и др./, а также в области т.н. изменённых состояний сознания /см. исследования Джона Лилли, Ричарда Альперта и др./) с главенствующей в ней роли духа, то легко устанавливается возможность воздействия духа на душу и тело, стоит лишь обнаружить этот высокий источник и дать ему возможность проявиться.

Если вкратце расшифровать эту триаду, то схема получается следующей:
дух – это высшее Я в человеке, совершенное, не подверженное воздействию извне и обладающее безграничным творческим потенциалом;
душа – это собственно человек, его я, ego (чувства, ум, интеллект, воля, память, индивидуальный опыт и т.д., то есть то, что обобщённо можно назвать человеческим сознанием); и, наконец,
тело, физический носитель, инструмент души и духа, живущий биологической жизнью и зависящий от её объективных законов, который действует через посредство души. Если между человеческим сознанием и духом устанавливается связь, то её результат или производное мы со всем основанием можем назвать духовностью. И чем теснее эта связь, тем человек духовнее, а чем он духовнее, тем гармоничнее и совершеннее. Логика здесь очевидна.

В контексте вышесказанного заслуживающую внимание трактовку понятия духовности даёт Джьотирмайянанда: «Духовность выражается в воспитании и развитии в себе чувства собственной нетленности, вечности, бессмертия и ощущении, что ты – не есть тело» (18). В данном случае духовность выступает уже в роли способа или метода, то есть обретает контуры технологического свойства.

Но взгляд на духовность и этим не ограничивается. Вот, что говорит о ней русский религиозный философ Николай Бердяев:

«Завоевание духовности есть главная задача человеческой жизни. Но духовность нужно понимать шире, чем обыкновенно понимают. Духовность нужна и для борьбы, которую ведёт человек в мире. Без духовности нельзя нести жертвы и совершать подвиги. Радость солнечного света есть духовная радость. Солнце духовно. Форма человеческого тела, лицо человека духовно» (19).
Просветлёнными глазами нашего великого соотечественника солнце видится духовным, форма человеческого тела, лицо человека также предстают в духовном свете. Что тут скажешь? Удивительно!

Единственное, в чём можно, пожалуй, возразить мыслителю, это в том, что духовность всё же вряд ли может являться «главной задачей человеческой жизни», поскольку она, как мы увидели, выступает, скорее, средством достижения духовной, то есть главной, цели – Освобождения (Спасения). Однако я допускаю, что христианская религиозная традиция, в русле которой Бердяев развивался как философ, и, в частности, нравственное богословие, не только «попускает» такое утверждение, но и всецело приемлет его как важную христианскую концепцию.

Как мы видим, категория «духовность», кажется, не имеет предела в её осмыслении. Ведь то, что представлено на страницах настоящей работы, наверняка лишь малая толика того безграничного океана интеллектуального и духовного опыта, что накопила человеческая культура за долгие годы своего существования. И если уже сейчас на основе краткого анализа категории «духовность» её связь с этикой и её категориями вполне чётко просматривается, то дальнейшее изучение этого интереснейшего вопроса наверняка даст нам веские основания заявить о безусловной и самой тесной, органической связи духовности и этики.

Что же касается рассмотрения исторической перспективы духовности, то по этому вопросу можно сказать следующее. Любой аспект человеческой активности – физический, интеллектуальный или духовный – может быть рассмотрен с исторической точки зрения, т.е. в контексте развития конкретного человека, конкретного общества или же человечества в целом. Но, поскольку его стремление к познанию вообще и к познанию самого себя (кто я? откуда пришёл? куда иду?) было, остаётся и будет присуще ему всегда, исследование вопроса духовности в исторической перспективе (независимо от того, будет ли он рассматриваться с материалистических или идеалистических позиций) представляется мне мало целесообразным, поскольку духовность имеет ценность лишь в практическом своём приложении.

Познавательное начало, в каких бы формах оно ни проявлялось – подчас весьма болезненных, драматических и даже трагических – присуще человеку (заложено Природой) изначально и существует в принципе. В конце концов, в нём прямо усматривается механизм не только выживания человека как существа биологического и разумного, но и становления как существа духовного.

И, наконец, последнее. Духовная эволюция, конечно же, имеет место всегда, но, как правило, она протекает очень медленно в силу своей особой специфики, ибо требует от человека недюжинных душевных сил, устремлённости к познанию своей природы, терпения и терпимости, большой силы воли и дисциплины, высоких моральных и других качеств.

Современный человек слишком слаб и ленив для подобного рода занятий: ему легче проглотить таблетку от насморка, когда тот наступит, чем уберечь себя от него, соблюдая правила здорового образа жизни. Внешний же мир, каким мы привыкли видеть его сегодня, не может затронуть глубинные струны человеческой души, способные пробудить потенциал её духовной природы. Невостребованные же, они начинают «спускаться», а то и ржаветь.

Борьба между добром и злом, внутренним и внешним, вечным и преходящим, реальным и иллюзорным – всё это написано на роду человеческом, однако не может являться самоцелью. Духовность как орудие, средство такой борьбы, тоже не может сама по себе быть самоцелью. А вот дух, как позитивный результат этой борьбы, вполне заслуживает того, чтобы его назвать целью, ибо такая цель имеет непреходящее значение в исторической перспективе каждого из нас и человеческого общества в целом.

Осуществить эту цель на уровне чувств или интеллекта пока что не удавалось никому, поскольку это в принципе невозможно. Для этого необходимо выйти из плоскости привычного мышления в обёмные просторы непривычных духовных переживаний. Это как в науке: физика знает, что такое гравитация, но она не может дать ответ, почему существует гравитация. Ибо это уже метафизический вопрос.

Существует мнение, что религия начинается там, где кончается наука, духовность же – там, где кончается религия. Насколько справедливо подобное утверждение?
Но это уже тема для другого исследования.


Список использованной литературы


(1). П. С. Гуревич. Философский словарь, М.: Олимп; ООО «Издательство АСТ», 1997, с.89
(2). Философский энциклопедический словарь, М.: изд. «Советская энциклопедия», 1983, с.179
(3). Словарь русского языка (в четырёх томах), М.: изд. «Русский язык», 1985, т.1, с.455
(4). Упанишады (Перевод, предисловие и комментарии А. Я. Сыркина),
М.: изд. «Наука» – Главная редакция восточной литературы, 1992, с.105
(5). Иван Ильин «Путь к очевидности» (серия Антология мысли), М.: изд.
«ЭКСМО-ПРЕСС», 1998, с.127
(6). Gems Of Wisdom, Sri Sathya Sai Books and Publications Trust, Prashanthi Nilayam, India, p.273
(7). Ibid. p.274
(8). Ibid. p.273
(9). Ibid. p.279
(10). Sathya Sai Speaks, Vol.VII, Shri Sathya Sai Books & Publications Trust,
Prashaanthi Nilayam, India, pp.138-139
(11). Динамические практики в классической йоге /Сборник. Перев. с англ.
Киев.: JANUS BOOKS, София, Ltd., 1999
(12). С.Вивекананда. Вдохновенные беседы. М.: Беловодье, 1993
(13). Махабхарата. Эпизоды из книг 3, 5. Пер. С санскрита Б. Л. Смирнова Изд. 2-е., Ашхабад: Ылым, 1985
(14). Отец Силуан: жизнь и поучения. Москва. Ново-Казачье. Минск. Православная община, 1991
(15). Психические состояния. Хрестоматия./Сост. И общая ред. Л. В. Куликов. СПб.: Питер, 2000
(16). Станислав Гроф. За пределами мозга. М.: Институт Трансперсональной
Психологии. Изд. Института Психотерапии, 2000
(17) Даршан //Спецвыпуск, N.11-2000, Екатеринбург
(18) Письма Джьотирмайянанды (Из личного архива В. П. Афанасьева)
(19) П. С. Гуревич. Философский словарь, М.: Олимп; ООО «Издательство АТС», 1997, с.90

...

События и новости
2024-11-01Такой знакомый незнакомый ретрит

В небольшом, но уютном городке Горячий Ключ Краснодарского края с 18 по 20 октября прошёл очередной 28-й ретрит нашей Школы. Шесть часов занятий в новом для нас зале пансионата «Берёзка» вылились в тринадцать часов интенсивного погружения в тему ретрита: «Медитация… и не только». Как бы в знак одобрения нашему йогическому мероприятию Природа подарила нам на все три дня хорошую погоду: безветренную, комфортную по температуре и солнечную в день отъезда.

Наши занятия