Дхарма: обоснование йогической этики

Владимир Афанасьев

Часть I. Дхарма – слово Индии миру

1. Содержание дхармы

Всё в Природе и мире людском, будь то идеальное или материальное, имеет основу – то главное, на чём строится, на что опирается. На санскрите это понятие передаётся термином адхара. Согласно Ведам, священным книгам индуизма, единой адхарой для всего проявленного, сущего мира является Брахман – Абсолют, Бог. В раджа-йоге такой основой являются нравственно-этические предписания ямы и ниямы, составляющие её первые две ступени. Но и они, в свою очередь, имеют основу, куда уходят их корни. Имя ей – дхарма. С неё мы и начнём наше изложение.

Не будем пускаться в долгое путешествие по высокогорным дхармическим тропам, но дадим о дхарме общее представление: обозначим её главные аспекты и покажем органическую связь с ней йогических положений ямы и ниямы.

Бытует легенда, что когда Господь Бог вызывал к жизни нации, одну за другой, Он каждую наделил особым словом, которое она должна была сказать миру. Предполагалось, что это слово будет олицетворять душу нации и выражаться в её деятельности, а идея заключалась в том, что этим словом каждая нация должна будет внести свой вклад в дело построения совершенного человеческого сообщества. Для Древнего Египта таким словом была Религия; для Персии – Непорочность; для Халдеи – Наука; для Греции – Красота; для Рима – Закон, для Англии – Политика.

А Индии – первенцу из Своих детей, как гласит легенда, – Он дал слово, соединяющее в себе все остальные. Этим словом было Дхарма. Дхарма – это слово Индии миру.

Дхарма является центральной идеей индийской культуры. Значение дхармы столь велико, что её по праву можно назвать сердцем индийского народа и квинтэссенцией его жизни. Свами Шивананда в своей книге “Садхана” говорит: "Индия – земля дхармы. Её дыхание есть дхарма. Её жизнь и свет есть дхарма. Она движется и осуществляет своё бытие в дхарме".

Дхарма – очень ёмкое понятие, имеющее множество определений и интерпретаций. Возникшее исключительно на ведической почве древнеиндийского общества, оно не имеет – да и не может иметь – точного соответствия в русском, английском и других языках. Образованное от корня дхри (поддерживать, подкреплять, питать), оно этимологически означает «то, что поддерживает» мир таким, какой он есть, со всем его органическим и неорганическим содержимым. Дхарма – это принцип, лежащий в основе Вселенной, принцип каждой вещи, в силу которого она является тем, чем является, в силу которого выполняет ту роль, которую ей предначертано выполнять. Дхарма – это её основная черта, её особенность.

Если мы зададимся вопросом о наиболее характерном признаке, отражающем феномен Природы как объективной реальности, и попытаемся единым словом определить форму её проявления, то по некотором размышлении мы неизбежно придём к выводу, что таким признаком и таким словом является многообразие. Ещё в большей степени мы отразим истину, если добавим к нему прилагательное бесконечное. И действительно, мир, в котором нам суждено нести далеко не всегда радостное бремя, бесконечно многообразен. Каждый его объект, каждый фрагмент его – будь то космическое тело или листик на дереве – несёт на себе печать особенности, неповторимости, пусть и не сразу бросающейся в глаза исключительности. Более того, неповторимым является и каждый миг восприятия этого мира. Дхарма и есть то, что являет собой признак каждой вещи.

Признаком огня является его способность (свойство) сжигать. Эта способность и есть его дхарма. Признаком цветка является его способность благоухать. Эта способность и есть его дхарма. Для льда его дхармой является холод. Для собаки дхармой является её способность охранять. Лёд, теряющий способность холодить, утрачивает свою дхарму, смысл, и перестаёт быть льдом. Собака, теряющая способность охранять – лаять, рычать и принимать угрожающий вид, утрачивает свою дхарму и остаётся лишь собакой по форме.

Таким образом, дхарма есть то, что поддерживает мир таким, какой он есть, то, что обеспечивает порядок во Вселенной с присущим ей бесконечным многообразием. Если гуны (движущие силы Природы, способы её проявления) – это механика, то дхарма – это стоящая за ней идея, причём, не абстрактная, но воплощённая в действие. Именно через неё поддерживается общий план Проявления. И именно к ней в большей степени, чем к чему-либо, применим принцип Единство в многообразии. По словам Сатья Саи Бабы, в Природе нет ничего лишнего, даже самой малой частички, и ничего, что не имело бы смысла. Дхарма и есть тот Космический Феномен, что придаёт всему смысл и поддерживает этот смысл.

В своей замечательной книге The Ideal Life and Moksha (Freedom) Свами Нараянананда называет Бога “средоточием всех дхарм” (1). Фактически теми же словами Сатья Саи Баба подтверждает эту мысль: “Бог есть воплощение Дхармы; – и в следующий же момент доводит понятие дхармы до наивысшей, кульминационной, точки, – Он есть сама Дхарма”.

Мы рассмотрели наиболее общий, вселенский аспект дхармы, и теперь нам будет легче понимать и обосновывать встречающиеся в духовной литературе формулировки: “верховный принцип божественности”; “вечный закон жизни, управляющий Вселенной”; “космический законодатель”; “первый принцип эзотерических учений”; “религия религий” и т.д. (В своё время, изучая предмет, я выписывал подобные формулировки в тетрадь).

Однако дхарма несёт на себе и смысловую нагрузку огромного пласта иных положений, но уже не метафизических, а вполне земных. Тем не менее, содержание индийского менталитета, отражающее его фундаментальные ценности, таково, что даже приземлённые, казалось бы, вещи имеют под собой духовное основание, и это делает грань между земным и надземным едва уловимой.

В Ведах слово дхарма употребляется для обозначения религиозных обрядов (2). Одна из древнейших упанишад, Чхандогья, относящаяся к Самаведе, говорит о трёх ветвях дхармы, имеющих отношение к обязанностям домохозяина, отшельника и ученика. Когда "Тайттирия-упанишада" призывает нас следовать дхарме, она имеет в виду обязанности, относящиеся к той стадии жизни, на которой мы в данный момент находимся. В этом же смысле оно используется в "Бхагавадгите", а также в очень важном древнем литературном источнике "Ману-смрити" («Наставления Ману в дхарме»), известном как "Законы Ману".

В строгом смысле слова дхарма, в рассматриваемом контексте, не является установленным каким-либо высшим органом законом и не носит обязательный характер.

Его значение, скорее, сводится к совокупности моральных, этических, правовых и других норм, определяющих правила социальной и личной жизни человека и его добропорядочность.

Наиболее известное и цитируемое в профессиональных индологических кругах определение дхармы даёт П. В. Кане в своём фундаментальном пятитомном труде "History of Dharmashastra" (I, p.3). По Кане дхарма – это «привилегии, обязанности и обязательства человека, нормы его поведения как члена арийского общества, как члена одной из каст, как человека на определённой стадии жизни» (3).

"Ману-смрити" (6:92) перечисляет следующие признаки дхармы: "Постоянство, снисходительность, смирение, непохищение, чистота, обуздание чувств, благоразумие, знание Веды, справедливость и негневливость – образуют дхарму, обладающую десятью [перечисленными] (4) признаками" (5). Ещё одна цитата (4:138): "Надо говорить правду, говорить приятное, не следует говорить неприятную правду, не следует говорить приятную ложь – такова вечная дхарма" (6).

Трудность или невозможность подбора при переводе адекватного понятия дхармы приводит к тому, что переводчики вынуждены прибегать к натяжкам и, порой, выходить за рамки корректности – точного соответствия оригиналу. Так, С. Д. Эльманович, при переводе "Ману-смрити" вынужден был переводить термин dharma как достоинство, добродетель, правда, заслуга, обязанность, священный закон, закон, главнейший закон, законы, правила, законоположение, духовная заслуга, предписанная обязанность, достойное награды деяние, форма (брака), правосудие, право, нравственное убеждение, обычай, религиозный обряд, справедливость, долг, возложенное дело, исполнение обязанностей, религиозная цель, образ (действий), благочестивая цель. Редактировавший его перевод отечественный санскритолог Г. Ф. Ильин не без доли сожаления замечает: "Очевидно, лучше этот термин совсем не переводить" (7).

Позиция Ильина мне близка. Несколько лет назад мне самому пришлось выступить со статьёй против легкомысленного употребления слова «преданный» в качестве эквивалента санскритского bhakta, считая его вульгарной калькой английского слова «devotee», которым стало принято переводить санскритское bhakta. Но согласиться с позицией Ильина можно лишь с той, разумеется, поправкой, что перевод, в таком случае, следует снабжать квалифицированным комментарием.

Важное место дхарма занимает и в буддийском учении. Для буддиста она является одной из трёх жемчужин наряду с Буддой и сангхой (общиной).

"Вайшешика-сутра", основной текст философской системы вайшешика, изложенной провидцем Канадой, определяет дхарму как то, что приводит к счастью и блаженству.

Но дхарма, с высоких позиций ведического сознания – космического и глубоко мистического по характеру, – не была бы дхармой, если бы эти счастье и блаженство ограничивались лишь личными интересами человека и замыкались на них.

Доктрина дхармы в своём прикладном аспекте, глубоко прорабатывая методичными предписаниями каждого члена общества, имеет целью вывести его дхармическим путём на общественный, государственный, планетарный, космический и, наконец, Запредельный уровень конечного духовного освобождения. Поэтому всё, что служит единству общества, страны и всего мира и привносит в них гармонию, называется дхармой. Поэтому благодеяние, распространяемое на все живые существа во вселенной, и долг каждого человека достичь Самореализации называется дхармой. Но достижение такого идеала – особенно для современного человека, захваченного водоворотом цивилизации, подгоняемого всё ускоряющимися темпами жизни и атакуемого всеми видами соблазна – требует серьёзного осмысления жизни, переоценку ценностей и, на этом базисе, глубинную переориентацию в сфере наших отношений и образа действий. Это не значит, что нам нужно закрывать фирму и бежать за стены монастыря в поисках Бога. Упаси нас Всевышний от этого! Нигде вовне Его мы не найдём, куда бы ни пошли.

В одной из своих лекций, прочитанных в штате Пенсильвания, США, известный индийский йогин Свами Рама сказал:

"Когда мы расширяем наше представление о том, что самое главное в жизни – это благосостояние и удовольствие, и соглашаемся, что в жизни есть духовная цель, то мы не только изменяем привычки и взаимоотношения, но и по-другому смотрим на мир. Если мы больше не считаем, что случайно оказались на этой планете, чтобы взять всё, что можно, тогда нам становится понятно, что это относится и к остальным. Если мы здесь для высшей цели, то пять с лишним миллиардов (на тот момент. – В.А.) жителей нашей планеты преследуют ту же цель. Наше чувство общности меняется, и наша семья растёт. Мы осознаём, что являемся частью глобальной общины, братьями и сёстрами в долгом пути, хотя и идём разными путями.

Мы больше не способны причинить вред другим и нашему миру. Если наша работа загрязняет окружающую среду или создаёт остальным людям проблемы, мы почувствуем, что обязаны найти другую работу.

В то же время мы больше не ощущаем угрозу в несходстве между нами и другими людьми. Если все пять миллиардов обитателей планеты преследуют высшую цель, то разница в национальности, цвете кожи и верованиях не имеет значения. Эти отличия, как и все остальные на земле, служат высшей духовной цели и относятся к разным путям её достижения. Исчезает страх, что они (различия) и не такие, как мы, люди, представляют угрозу нашей собственности.

В восточной философии такая масштабная перестройка жизни называется дхарма. Одно из значений этого слова – организовать свою жизнь таким образом, чтобы собственные поступки находились в гармонии с другими людьми и с обществом на местном и мировом уровнях. Оно подразумевает нравственность, праведность и добродетель. Жизнь без вреда и насилия, исполненная сострадания и лишённая эгоизма, собственнических устремлений и алчности, как в личных взаимоотношениях, так и с миром, – это духовно здоровая жизнь. Если же человек эгоистичен, причиняет вред другим и обществу, в целом, и стремится обладать вещами и людьми, его жизнь сокращается, и духовный прогресс замедляется.

Другое толкование дхармы – это понятие судьбы. Дхарма – обязанность человека в жизни. Иными словами, это путь, по которому идёт человек, чтобы наилучшим образом распорядиться жизнью и наиболее эффективно достичь цели (курсив наш. – В.А.)" (8).

И ещё немного цитаты из той же лекции:

"Дхарма человека также связана с его кармой и самскарой. Что нужно ему заслужить, сжечь и от чего отказаться, чтобы продвинуться в духовной жизни? Какая дхарма может повлиять на это? Не важно, состоит ли она в том, чтобы быть плотником, социальным работником, пожарным, медсестрой, программистом, матерью или отцом, калифорнийцем или итальянцем. С общей точки зрения, все дхармы равны. С позиции духовного прогресса у маленького овоща, фермера или дворника дхарма ничуть не хуже, чем у Президента или Папы Римского. Дхарма каждого наилучшим образом отвечает его духовным потребностям.

Следовательно, крайне важно найти и упрочить личную дхарму, которая повлечёт за собой возникновение и развитие совокупности ценностей и определит круг обязанностей, полезных в ходе личностного роста" (9).

При всём столь широком спектре интерпретаций дхарма чаще всего, однако, истолковывается и переводится как "праведность", "добродетельность". По словам Сатья Саи Бабы такая праведность означает "единство мысли, слова и дела" (10). Подобное единство, однако, трудно достижимо, ибо речь здесь идёт не об эпизодической праведности, а о праведной жизни как таковой – из часа в час и изо дня в день. Чтобы жить такой праведной, дхармической, жизнью, нужно иметь очень высокую степень интеграции личности с ярко выраженной направленностью на безусловное достижение конечной цели жизни – Освобождение.

2. Пурушартха (чатуштайя) – четыре цели жизни человека

Согласно Ведам жизнь человека устремлена к четырём целям: дхарме, артхе, каме и мокше (праведности, материальному благосостоянию, чувственным удовольствиям и духовному освобождению). Сатья Саи Баба добавляет к ним ещё одну цель: "Любовь – пятая пурушартха" (11).

Индус видит жизнь единой, в ней нет строгого разделения на “священное” и “мирское”. Принцип дхармы призывает человека к признанию духовных реальностей не путём отказа от мира, но привнесением в его жизнь, в его работу (артха), а также и в удовольствия (кама) направляющей и преобразовывающей силы духовной веры. Обычные заботы повседневной жизни являются служением Высшей Истине – тому Разумному Вселенскому Началу, которое принято называть Богом. Материальное благосостояние отдельного члена общества (артха) – неотъемлемая часть всеобщего благосостояния. Так и удовольствия, самой природой данные нам испытывать через органы чувств (кама), составляют неотъемлемую часть жизни. Радоваться солнцу, слушать музыку, наслаждаться общением с любимым человеком – всё это одновременно чувственно и духовно. Удовольствие как таковое не подлежит осуждению. Любовь, преданность (бхакти) и духовное освобождение (мукти) не противостоят друг другу. Рядовые задачи столь же существенны в духовном смысле, что и монашеское служение. Индус не восхваляет аскетизм и не превозносит стерильное отречение от радостей жизни. Следуя дхарме, он воплощает Истину, которой служит, в жизнь.

Идею дхармы блестяще и очень трогательно выразил великий индийский поэт Рабиндранат Тагор в своём стихотворении «Отречение», напечатанном в книге "Сбор урожая" ("Чойтали"), 1896.

В поздний час пожелавший отрешиться от мира сказал:
«Нынче к Богу уйду я, мне дом мой обузою стал.
Кто меня колдовством у порога держал моего?»
Бог сказал ему: «Я». Человек не услышал его.
Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша,
Молодая жена прижимала к груди малыша.
«Кто они – порождения майи? – спросил человек.
Бог сказал ему: «Я». Ничего не слыхал человек.
Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: «Где ты, Божество?»
Бог сказал ему: «Здесь». Человек не услышал его.
Завозился ребёнок, заплакал во сне, завздыхал.
Бог сказал: «Возвратись». Но никто его не услыхал.
Бог вздохнул и воскликнул: «Увы! Будь, по-твоему, пусть».
Только где ты найдёшь Меня, если я здесь остаюсь».

Перевод с бенгальского В. Тушновой (12)

Существенным элементом нашей жизни является экономический фактор. В богатстве как таковом нет греха, как и в бедности нет добродетели. Стремление человека жить в достатке и материально процветать нельзя осуждать. Но если такое стремление превращается в погоню за деньгами и становится неудержимым, нанося материальный и моральный урон обществу, в целом, и ближнему, в частности, причиняя ему боль и обрекая на страдание, то такое обогащение обретает зловещий, демонический характер адхармы.

Богатство и наслаждение не противоречат праведности и совершенству. Однако стремление к ним ради них самих предосудительно. Моральные нормы индуизма настаивают на мотиве служения обществу, а не личного обогащения в ущерб ему.

Великий мудрец, наш современник Свами Джьотирмайянанда характеризует путушартхи, или цели жизни, следующим образом:

«Первая из пурушартх – дхарма, праведность; это ценность этического характера.. Чтобы иметь смысл, жизнь человека должна основываться на дхарме.

Следующей целью жизни является артха; это ценность материального характера. Артха выражается в усилиях человека обзавестись своим имуществом, собственностью, хозяйством, чтобы обеспечить спокойную в материальном отношении жизнь и уверенность в завтрашнем дне.

Третья цель жизни называется кама; это ценность жизнетворного (vital) характера. Она выражается в установлении доставляющих радость отношений с членами семьи, друзьями, а также с другими людьми. Если эти здоровые отношения отсутствуют, все блага – плоды процветания – ничего не значат.

Следующей и последней целью жизни является мокша, освобождение. Это ценность духовного характера безмерной значимости.

В идеале человек в своих действиях должен руководствоваться дхармой, т.е. этическими принципами. Не нарушая последних, он должен соответственным образом строить свои отношения в обществе (кама) и обеспечивать себя материально (артха). Затем он должен использовать свой опыт общественных отношений и материальные достижения для усиления своей дхармы (этических позиций. – В.А.) и устремления к мокше, освобождению.

Однако в несбалансированном и отклонившемся от праведного пути обществе этот идеальный план игнорируется. Кама и артха рассматриваются в качестве целей как таковых и не регулируются дхармой, как это должно быть. Но если артха и кама становятся основными целями вашей жизни, и на них замыкается весь ваш интерес, это приведёт к всевозрастающему стрессу, неудовлетворённости и фрустрации.

Если вы зарабатываете деньги, не опираясь на дхарму, они не принесут вам мира. Вы не в состоянии купить себе счастье безнравственным путём – сколько бы вы денег ни имели. Богатейшие из люди часто являются и самыми несчастными. Вы можете нанять самолёт и на нём полететь в Швейцарию позавтракать, затем – в Нью-Йорк пообедать и в Лондон поужинать, но истинного счастья это не принесёт.

Многие полагают, что если они в одночасье станут миллионерами, выиграв миллион в лотерею или поймав удачу другим способом, всё будет замечательно. Они думают, что решение всех их проблем – в деньгах. Но это серьёзное заблуждение. Если кому и суждено стать миллионером в одночасье, то многие вещи в его жизни действительно изменятся. Но кто сказал, что в лучшую сторону!

Богатый человек никогда не знает, являются ли любовь и уважение к нему со стороны других людей искренними. В большинстве случаев жизнь теряет свою ценность, если духовная сторона отсутствует» (13).

Мокша представляет собой главную цель человеческой жизни. Джьотирмайянанда уподобляет жизнь дому, где дхарме отводится роль фундамента, артхе – роль стен, и каме – роль мебели. Крышей является мокша.

Пусть человек в стенах своего дома жизни чувствует себя в безопасности и наслаждается счастьем общения с близкими, друзьями и другими членами общества. Но пусть он не перестаёт забывать – на чём стоит его дом, и что находится сверху, над его головой. Жизнь, не устремлённая к главной цели, духовному освобождению, становится подобной кораблю-призраку бесцельно странствующему в безбрежных просторах феноменального мира: сегодня – здесь, а завтра (уже в другом теле) – там.

Наш обзор пурушартх завершим замечанием, что рассмотренные цели жизни следует достигать равномерно и гармонично, полагая в основу их глубокое понимание.

3. Источники дхармы

Ведическая культура выделяет четыре источника дхармы. Таковыми являются:

* шрути, или Веда (Священное Писание);
* традиция и практика тех, кто знает её;
* поведение добродетельных людей; и
* личная совесть.

Веда – это основа индуизма. Её слова просты, но многозначительны. Они древни, как мир, и исполнены возвышенной уверенности в незыблемость провозглашаемых истин.

"Веда, – пишет Шри Ауробиндо, – обладает высокой духовной сущностью Упанишад, но не владеет их языком; это – вдохновенное знание, ещё недостаточно оснащённое интеллектуальными и философскими терминами. В Веде мы встречаемся с языком озарённых поэтов, для которых весь описываемый опыт реален, жизнен, ощутим, даже конкретен, это ещё не язык мыслителей и систематизаторов, для которых реальности ума и духа уже превратились в абстракции. В Веде есть и система, и доктрина, но её структура гибка, термины конкретны, характер её мысли практический и проверяется опытом, но опытом уже испытанным и проверенным временем, а не тем, что находится в стадии становления и потому незрел и неопределенен. Здесь мы имеем дело с древней психологической наукой и искусством духовной жизни, философским развитием и переосмыслением которой являются Упанишады, а Веданта, Санкхья и Йога – позднейшим интеллектуальным завершением и логической догмой. Но как вся жизнь, как вся наука, которая остаётся ещё живой, Веда свободна от жестких структур рассудочного ума; несмотря на наличие фиксированных символов и сакральных формул, она всё ещё остаётся широкой, свободной, податливой, текучей, гибкой и утончённой. В ней есть движение жизни и глубокое дыхание духа. И если более поздние философии представляют собой книги Знания и провозглашают освобождение души наивысшим благом, Веды есть Книга Действий, и её идеал, во имя которого она сметает наши нынешние оковы и ограниченность, – это совершенство, превосхождение себя, бессмертие" (14).

Хотя Веда не содержит систематического изложения дхармы, она является "корнем дхармы" (Сатья Саи Баба), указывает на идеалы и называет определённые практические методы их достижения. Правила же и установления содержатся в смрити и дхармашастрах, которые практически являются синонимами. Смрити буквально представляют собой то, что хранит память мудрецов, хорошо знавших Веды. Любое положение в смрити, для которого находится ведический источник, облекается авторитетом Веды. Если шрути и смрити противоречат друг другу, предпочтение отдаётся первому. Это перекликается с христианской традицией, где, в случае противоречия между Святым Писанием и Преданием, первому отдаётся приоритет.

Поведение людей, строго следующих долгу (сишта), также является источником дхармы. Считается, что жизнь благочестивых находится в соответствии с предписаниями священных писаний и, следовательно, является критерием поведения. Благочестие, добродетельность, праведность вовсе не являются привилегией какого-либо одного класса общества, скажем, брахманов. Митра Мишра, автор Вирамитродайи, солидного труда по индусскому праву (17 в.), признаёт авторитетом практику благочестивых шудр, лиц низшей касты. Согласно Васиштхе, они должны быть альтруистами. Местные обычаи также принимались как авторитетные. Мудрец Яджнавалкья, которому приписывается авторство одной из дхарма-шастр, "Яджнавалкья-смрити", говорит: "Не следует делать того, что, хотя и одобряется смрити, осуждается людьми". Божественный ведический жрец Брихаспати, покровитель священного слова и жертвоприношения, с другой стороны, заявляет, что "освящённые временем установления каждой страны, касты и семьи должны сохраняться незыблемыми". Если в некоторых племенах сохранялось многомужие (вспомним Драупади, супругу пятерых братьев Пандавов, из "Махабхараты"), индусские правители не вмешивались в это. Говоря о новоприсоединённой стране, Яджнавалкья заявляет: "Каковы бы ни были обычаи, законы и правила, царь должен соблюдать их и следовать им, как и прежде". Но обычаи не должны быть аморальными или противоречить общественным интересам. Гаутама, автор самой древней дхарма-шастры, труду по священному закону (праву), известному как Гаутама Дхармашастра, или просто Гаутама, замечает, что правила поведения для государства, рас и семей являются авторитетными, если они не противоречат шрути, священным писаниям. Что бы общество ни ассимилировало, оно приводит это в гармонию со своей доминантной системой мысли и деятельности.

Что же понимали под добродетельностью древние индусы?

"Для человека нет богатства выше того, какое он извлекает из добродетели; оно даёт ему счастье в этой и в загробной жизни. Если добродетель есть величайшее из благ, то потеря её – величайшее несчастье.

Пусть добродетель будет единственным руководством в твоих деяниях на всяком месте и во всякое время.

Без добродетели все поступки подобны бесследным звукам, которые, раздавшись, исчезают.

Добродетель заставляет платить за зло добром, научает самоотвержению, сдержанности, честности, обуздыванию своих страстей, правдивости, познанию души вселенной и заставляет избегать зависти, алчности, злословия и гнева.

Когда мы умрём, родственники, друзья и носильшики сопутствуют нам только до костра, а затем мы остаёмся одни с нашими добрыми делами.

Добродетель – вечная спутница человека.

Добрые дела, совершаемые нами здесь, на земле, подобны стене, воздвигаемой перед дверью, в которую мы выходим для новых переселений.

Итак, пусть каждый, кто хочет укоротить путь своим метаморфозам и достигнуть небесного жилища, исполняет заповеди добродетели, избегает зла и исполняет правила относительно обязанностей" (Из Книги об обязанностях, глава о Добродетели) (15).

Наконец, с образцовой праведностью тех немногих, кто ей обладает, источником дхармы признаётся «добрая совесть». Согласно словарю русского языка совесть – это «чувство и сознание моральной ответственности за своё поведение и поступки перед собой, перед окружающими людьми, обществом; нравственные принципы, взгляды, убеждения» (16). По Яджнавалкье в основе совести должно лежать хорошо продуманное желание, доставляющее человеку радость. Совесть строится на принципе самообуздания, а не на капризах и прихотях. Самообуздание свойственно большим душам, а капризы и прихоти – мелким. Всё, что санкционируется сердцем и одобряется ариями, является дхармой. Ману – мифологический персонаж, установивший на заре человечества законность (дхарму) на Земле, – призывает нас делать то, что даёт удовлетворение внутреннему я (антаратмы). Всё, что основано на здравом суждении, целесообразности, должно приниматься, даже если это исходит от ребёнка или попугая. Всё, что не основано на здравомыслии, должно отвергаться, даже если это сказано стариком или самим мудрецом Шукой.

Во времена бедствий, или, как мы сейчас сказали бы, чрезвычайных ситуаций, допускались исключения из правил долга. Необходимость не знает закона, и любая форма поведения для сохранения собственной жизни, дозволяется правилами аппадхармы. Мудрецу Вишвамитре для сохранения своей жизни пришлось украсть мясо собаки. Он обосновал это, заявив, что продолжать жить лучше, чем умереть.

Прежде, человек должен жить, а уж затем жить по законам дхармы.

Итак, повторим:

* шрути (Веда), является высшим авторитетом;
* за ней, по важности, идёт смрити, или традиция, установленная людьми; она авторитетна лишь постольку, поскольку не противоречит Веде, из которой черпает свой авторитет;
* сложившаяся практика действия и поведения, а также обычаи (ачара) достойны доверия, если они приняты культурными людьми;
* личная совесть также является авторитетной.

Веды (17) – и это понятно – не могли предусмотреть все возможные нюансы жизненных обстоятельств каждого человека последующих времён и поколений. Они не покрывают любого мыслимого случая, но они заложили определённые общие принципы, сообразуясь с которыми – а также со здравым смыслом нашего разума – мы можем выстраивать своё поведение каждый раз, когда возникающие обстоятельства требуют от нас адекватного поведения и оптимального решения.

Примечания

(1) Cм. Swami Narayanananda The Ideal Life and Moksha (Freedom), N.Y.Yoga Trust & Ashrama, Gylling, Denmark, 1979, p.15.

(2) Каждая из четырёх Вед – Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа – подразделяется на три больших раздела. Первый, ритуалистический, называемый, карма, представляет собой наставления и предписания по проведению религиозных обрядов, жертвоприношений и других таинств. В этом разделе утверждается, что выполнение определённых ритуальных действ вознаграждается процветанием в виде здоровья, успеха, славы, могущества и т.д. Второй раздел посвящён наставлениям в упасане, благоговейной медитации. Третий, метафизический, содержит упанишады, в которых излагается знание об абсолютной реальности, Брахмане. Эта часть Вед, называемая ведантой, излагает путь мудрости (джняны) – знания, ведущего к Просветлению.

(3) См. Ashim Kumar Roy, N.N.Gidwani A Dictionary Of Indology, vol. 2, Oxford & IBH Publishing Co., 1984, p. 4.

(4) Здесь и далее квадратные скобки – наши.

(5) Cм. Законы Ману. Пер. С.Д.Эльмановича (1913), проверенный и исправленный Г.Ф.Ильиным, «Наука» - Главная редакция восточной литературы, Научно-издательский центр «Ладомир», М., 1992, с.125.

(6) Ibid. c. 90.

(7) Ibid. c. 10.

(8) См. Свами Рама, Священный путь. "Феникс", Ростов-на-Дону, 2005, сс.73-75.

(9) Ibid.

(10) См. Sanathana Sarathi April 1998, p.89.

(11) См. Sanathana Sarathi Feb 1995, p.36.

(12) Рабиндранат Тагор. Собр. соч. в 4 томах, т.1, М. «Худ. лит.», 1981, с.100.

(13) Swami Jyotirmayananda, Advice To Householders, Yoga Research Foundation, 1989, pp. 25-26.

(14) Шри Ауробиндо, Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита. "Адити", Санкт-Петербург, 2001, с.83.

(15) См. Всё об Индии (Серия “Цивилизации”), М., изд. Царёва В.П., т.2, 2003 г., сс. 273-274.

(16) См. Словарь русского языка (в четырёх томах), Москва, изд. «Русский язык», Полиграфресурсы, 1999, том 4, с. 175.

(17) Согласно древней традиции, Веда некогда была целостным священным писанием. В более позднее время, однако, она была разделена на четыре Веды. Её “разделителем” считается божественный мудрец Вьяса, чьё имя так буквально и переводится – “Разделитель [единой некогда Веды]”. Поэтому, говоря о шрути (священном писании индуизма), мы в тексте иногда использовали единственное число – Веда, а иногда, как в данном случае, – множественное.

...